Беглецы с Планеты Обезьян - Страница 48

Глава 20

-- Ты идешь на большой риск, Армандо, -- сказал Льюис Диксон. -- Зачем это тебе?

Владелец бродячего цирка пожал плечами:

-- Что они такого сделали, чтобы осуждать их на смерть? На заключение? На гибель ребенка? Ладно, идем, уже пора. Тебя ждет Стефани.

Они быстро прошли через цирковые дворы и вошли в палаткулазарет. Армандо показал рукой на одну из клеток:

-- А вот тут у нас живет Элоиза со своей дочкой Саломеей. Совсем недавно родилась. У нас здесь, в нашем цирке рождается больше шимпанзе, чем у вас во всем зоопарке Лос-Анжелеса!

Тут он заметил сидевшего в углу Корнелиуса и воскликнул:

-- Эй,Корнелиус! Я же сказал тебе ждать в моем вагончике!

-- Я должен поговорить с Льюисом. Я не хотел убивать этого юношу, Льюис. Я не...

-- Я верю вам -- сказал Льюис.

-- Но поверят ли остальные? Пока я сидел здесь, страшные мысли приходили мне в голову. Словно страшные сны, хотя я и не смыкал глаз. Я думал... Я думал о том, что люди могут потребовать жизнь моего ребенка за смерть этого мальчика-санитара. И я хочу предложить им взамен свою.

-- Вот еще глупости! -- фыркнул Армандо. Никто не собирается умирать за этого мальчика. Это был просто несчастный случай. Очень неприятный, не спорю, трагичный -- да, но при чем здесь жизнь вашего ребенка. Который, к тому же, еще и не родился, а ты болтаешься здесь и отвелкаешь нас от наших акушерских обязанностей. Так что иди и жди нас. Уже пора.

Из палатки высунулась голова Стиви: -- Да, правда, Льюис, поторопись. Армандо, пожалуйста.

-- Мы уже идем -- сказал Льюис. -- Подождите нас здесь, если не можете оставаться у Армандо. Но не показывайтесь никому на глаза.

-- Моим людям можно доверять -- с укоризной сказал Армандо. -Возможно. Но они не должны идти в тюрьму за то, о чем они даже не знают. В любом случае будет спокойнее, если кроме тебя никто ни о чем не будет знать, -- сказал Льюис. -- А теперь идем принимать младенца.

-- Корнелиус снова остался один. Он подошел к одной из клеток и посмотрел внутрь. Шимпанзе тихонько на него заворчала и тревожно прижала к груди своего ребенка.

-- Испугалась, да? -- сказал Корнелиус тихим и мягким голосом, зная, что обезьяна не умеет говорить. -- Странно, а? Обезьяна, совсем такая, как ты, но в одежде, да еще и разговаривает. Не надо, не волнуйся. Твоя девочка не будет разговаривать. Она будет совершенно здоровой и нормальной шимпанзе, я тебе обещаю. И она будет будет очень красивой девочкой... И он снова зашагал между клетками. Минуты тянулись мучительно долго и казались часами. И тутза перегородкой раздался крик.

Он бросился к ширме, но никто не вышел. Изнутри снова послышался крик, потом еще и еще, а потом вдруг его сменил низкий басовитый плач. Что там происходит? Он уже было бросился в за перегородку, но в это время оттуда вышла Стефани.

Она улыбнулась: -- Мальчик. Прекрасный здоровый ребенок, насколько я могу судить. С Зирой тоже все в порядке. Все прекрасно, Корнелиус.

Он оглядел окружавшие их со всех сторон цирковые вагончики и вдруг вспомнил солдат с ружьями в руках, обыскивающих все вокруг, чтобы найти его в темноте ищущих.

-- Конечно, Стиви, -- сказал он. -- Все прекрасно.

Зира лежала под одеялом на кровати в одной из цирковых палаток. У нее на руках тихо посапывал ребенок.

-- Как мы назовем его? -- спросил Корнелиус. -- Мило, -- не задумываясь ответила Зира.

-- Мило. Да, конечно, Мило, -- сказал он. -- Ты правда хорошо себя чувствуешь?

-- Я прекрасно себя чувствую, Корнелиус. Но скажи, что мы теперь будем делать?

-- Через месяц Армандо собирается в большое турне по стране. Мы остаемся с ним. Где еще может спрятаться обезьяна, если не в цирке? -сказал Корнелиус. -- Мы можем помогать ему дрессировать остальных. Мы даже сможем участвовать наравне с другими в представлениях, если конечно, будем осторожны и нам удастся не показаться публике слишком умными.

-- Но не сможем же мы прожить всю жизнь в балагане, -- сказала Зира. -- Не лучше ли нам вернуться назад?

-- Каким образом? -- спросил Корнелиус. -- Даже если они простят нам смерть этого юноши, это ничего не изменит. Комиссия вынесла решение убить нашего ребенка еще до его рождения, а нас с тобой стерилизовать. -- Что? -- Зира судорожна сжала в объятиях новорожденного шимпанзе. -- Дикари!

-- Они верят, что этим спасают свою расу. Стали бы мы в таких обстоятельствах действовать иначе? Я, во всяком случае, не колеблясь, лишил жизни этого мальчика только потому, что мне показалось...

-- Прошу , перестань терзать себя!

-- Да. Теперь ты сама понимаешь, чтомы не сможем вернуться. А если бы даже смогли, тогда нам пришлось бы сказать, где мы все это время скрывались. И тогда все они -- Стиви, Льюис и Армандо будут наказаны.

-- Тогда, конечно, мы на можем вернуться, -- сказала Зира. -- Мы останемся с Армандо. Навсегда.

Оффис Виктора Хасслейна превратился в командный пункт. Все стены были увешаны картами, и три его телефона с помощью установленного в вестибюле коммутатора были напрямую связаны со всеми воинскими подразделениями Южной Калифорнии. Он вдавил окурок сигареты в переполненную пепельницу и безнадежно взглянул на Льюиса Диксона.

-- Ей ведь до родов оставалось не больше двух недель. Так?

Диксон пожал плечами:

-- Я бы сказал, даже меньше. Во всяком случае, не больше.

-- Но это значит, что они не могли далеко уйти.

-- Сомневаюсь -- сказал Амальфи. -- Уже прошло тридцать шесть часов, доктор Хасслейн. Они уже могут быть где угодно.

-- Вы хотите сказать, что кто-то им помог? Что нашелся предатель рода человеческого, который помог им оттуда выбраться?

Амальфи пожал плечами.