Беглецы с Планеты Обезьян - Страница 17

-- Зира -- ответила Зира. И снова замолкла, спокойно ожидая следующего вопроса. В зале захихикали.

-- Понятно -- сказал Хартли. -- Она, безусловно, способна артикулировать. Пожалуй, она делает это лучше, чем любая из шимпанзе, о которых я когда-нибудь слышал. Но, доктор Диксон, как мы можем быть уверены в том, что --Зира-- -- это действительно ее имя, а не любое другое случайное слово или словосочетание из ее родного языка, и что оно не означает, например, отрицание, или согласие или еще что-нибудь?

-- Господин председатель, -- ответил Льюис. -- Разрешение этого вопроса я тоже хотел бы почтительно предоставить вам. И я уверяю вас, что она вполне в состоянии вам ответить. Может быть, вы более точно сформулируете свой вопрос?

-- Что ж, хорошо. Молодая женщина! Как вас зовут?

-- Зира.

-- Понятно. Хотя ведь попугаи ведь тоже отвечают -- забормотал сбитый с толку профессор. -- Но попугай ответил бы что-нибудь вроде --Полли--... Хартли неожиданно рассмеялся, многие тоже прыснули. Напряжение, нависшее в зале, слегка разрядилось.

-- Полли? -- требовательно спросила Зира.

Последовал очередной взрыв хохота.

-- Хорошо -- сказал доктор Хартли. -- Очень хорошо развито владение лицевыми мышцами, доктор Диксон. Я теперь согласен, что она имеет свой собственный словарный запас. Но можем ли мы назвать это речью? Да, очень хорошо развитая мимика. Для обезьяны просто уникальная. А другой тоже может говорить?

Корнелиус встал:

-- Только в тех случаях, когда она мне разрешает, -- раздельно произнес он.

Зира прыснула в ладошку и протянула Корнелиусу руку. Аудитория начала аплодировать. Доктор Хартли тяжело опустился на свое место и злобно посмотрел на Льюиса Диксона. Пожалуй, на его дружбу теперь можно не расчитывать, подумал Льюис. Плохо, конечно, но что поделаешь? Кроме того, я честно пытался предупредить его. Он поднял глаза и перехватил внимательной изучающий взгляд доктора Хасслейна, направленный на шимпанзе.

Он знает, подумал Льюис. Ответ Корнелиуса показал все в одной строчке. Изысканно-вежливый, остроумный, явившийся реакцией на вопрос, который не был адресован непосредственно к нему... Конечно, существует множество определений разума. Но, что ни говори, если существо способно на подобный ответ -- оно, безусловно, разумно. Хасслейн выглядел так, словно по независящим от него обстоятельствам он был вынужден сжевать жабу и теперь на закуску ему предложили большого слизняка. И что он так переживает? Почему возможность существования разумных обезьян его так ужасает?

Со своего места поднялся конгрессмен Бойд: -- Доктор Диксон, назовите, пожалуйста, имя мужчины.

-- Корнелиус. Корнелиус, познакомься -- Джейсон Бойд, действительный член Академии Космических Исследований.

-- Приятно с вами познакомиться, господин Бойд -- сказал Корнелиус. -- Я с удовольствием пожал бы вам руку, но к сожалению, длина цепочки не позволяет мне сделать этого.

По залу вновь прокатился хохот.

-- Да, -- сказал Бойд и растерянно поскреб лысину. -- Если позволите, я бы хотел принести вам свои извинения за эти цепочки. Доктор Диксон, должен вам сказать, что мне весьма неприятно видеть, что мыслящее и владеющее речью существо посажено на цепь, словно дикое животное. И я вынужден напомнить вам, что есть правила, убеждения, которые вы, конечно...может быть... в общем, я хочу...

-- Это не моя идея, господин Бойд, -- сказал Льюис, придя на помощь окончательно запутавшемуся члену конгресса.

-- И не моя, -- добавил Корнелиус. Все засмеялись. -- Но мы понимаем. Там, откуда мы попали сюда, обезьяны владеют речью, а люди -- бессловесные животные. И у нас обезьяны не рискуют общаться с людьми, если не уверены в крепости цепочки или надежности решетки. И поэтому мы не можем винить вас в том, что вы сочли необходимым принять аналогичные меры предосторожности по отношению к нам.

-- Благодарю вас, вы очень любезны, -- сказал Бойд.

-- Позвольте спросить, господин Корнелиус, каковы ваши взаимоотношения с Зирой?

Прежде чем Корнелиус успел что-нибудь произнести, Зира ответила:

-- Он является моим законным супругом.

В наступившей тишине раздалось чье-то громкое хмыканье. Головы присутствующих как по команде повернулись к издавшему этот звук члену комиссии. Это был кардинал Макферсон. Увидев, что он невольно привлек всеобщее внимание, почтенный служитель церкви поспешно сказал:

-- Прошу прощения.

-- Вы находите возможность существования у обезьян института брака смешной? -- с нажимом спросил Бойд.

Макферсон крякнул.

-- Не смешной, господин конгрессмен. Удивительной, может быть. Потрясающей. Кроме того, ведь у разных, гм, народов существуют разные понятия о супружестве. Мне бы хотелось знать, какой из возможных вариантов она имеет в виду -- но это позже, позже. Продолжайте, пожалуйста, господин Бойд.

Бойд явно не прочь схватиться с кардиналом, подумал Льюис. Интересно, что это ему так не терпится? Может, католики не пользуются особой популярностью во вверенном Бойду округе?.. Ну, конечно -- как я мог об этом забыть -- у него же там почти все баптисты. Но ведь это же не повод, чтобы...

-- Господин Корнелиус, -- говорил в это время Бойд. -- Говорите ли вы или ваша, гм, жена на каких-либо других языках, кроме английского?

Корнелиус нахмурился.

-- Что такое английский? -- спросил он.

Аудитория взволнованно зашумела, обмениваясь комментариями по поводу услышанного. Однако ничего, кроме отдельных возгласов удивления, Льюису не удалось разобрать. Виктор Хасслейн что-то торопливо записывал в своем блокноте.

-- Я говорю на том языке, которому меня научили мои родители, -продолжал Корнелиус. На этом языке говорили все мои предки на протяжении по крайней мере последних двухсот лет. Что же касается происхождения этого языка -- я ничего не могу вам сказать. Я этого не знаю. Я удивлен, что вы говорите на нем. Насколько я понимаю, вы хотите сказать, что у людей существуют и другие языки?